Какого пола Бог в Ветхом Завете?

Во многих древних религиях боги мужского пола, часто с подчёркнутой сексуальностью.

Но в Библии всё иначе. Бог открывается через историю Израиля и речи пророков. Эти откровения собраны в текстах Ветхого Завета. Они показывают, каким Бог представил Себя людям. Там Он называет Себя Отцом Израиля. Но означает ли это, что Бог — мужчина? Нет. Разберёмся, почему.

Что говорит грамматика древнееврейского языка

Чтобы понять, почему Бог в Библии изображается в мужских терминах, нужно обратиться к первоисточнику.

Библия начинается словами: «Берешит бара Элогим» — «В начале сотворил Бог» (Бытие 1:1). Глагол «бара» — в мужском роде, в единственном числе. А вот «Элогим» — форма множественного числа, и в древнееврейском языке она может относиться как к мужскому, так и к женскому роду. Слово «Элогим» — это одно из имён Бога в Библии, которое буквально означает «боги», но используется и для обозначения одного единого Бога Израиля.

Интересно, как это слово используется в других местах. В Третьей книге Царств «Элогим» встречается дважды — в разных контекстах. В одном случае оно обозначает Яхве: «так говорит Господь, Бог Израилев» (3 Царств 11:31). В другом — указывает на Астарту, языческую богиню: «они оставили Меня и стали поклоняться Астарте, божеству Сидонскому» (3 Царств 11:33). Таким образом, «Элогим» грамматически охватывает оба начала — мужское и женское.

В древнееврейском языке мужской род часто используется по умолчанию — как для мужчин, так и для неодушевлённых предметов. Поэтому большинство форм — мужские. Однако есть исключения. Так, в книге Бытие Дух Божий назван словом «руах» — это слово женского рода. А глагол, описывающий его движение — «рахаф» («парила») — также стоит в женской форме (Бытие 1:2). Этот глагол в Библии встречается всего дважды. Второй раз — во Второзаконии 32:11: «как орлица парит над гнездом» — снова женская форма. Это позволяет проследить связь Духа с женским родом и добавить к образу «Элогим» ещё одну грань — женскую.

Однако личные местоимения Бога в Ветхом Завете всегда мужские. Одним из редких исключений может быть стих из книги Чисел 11:15. В масоретском варианте текста Моисей использует суффикс второго лица женского рода, обращаясь к Богу: «когда Ты [жен.] так поступаешь со мною, то лучше умертви меня». Но чуть дальше, в том же стихе, стоит уже мужская форма: «пред очами Твоими». Однако в самаритянской версии текста здесь везде только мужской род. Это даёт основания считать, что женская форма — ошибка писца, что отмечено в примечаниях к BHS (Biblia Hebraica Stuttgartensia — стандартное издание еврейского текста Библии).

Также в Писании для Бога постоянно используются устойчивые формулы мужского рода, например: «вайомер Элогим» и «вайомер Яхве» — «и сказал Бог». Глагол «сказал» всегда стоит в мужской форме. Женская форма — «ватомер» — ни разу не применяется по отношению к Богу. Это грамматическое постоянство указывает: язык Писания последовательно описывает Бога в мужском роде.

Но язык — это только один из ключей к пониманию образа Бога. Важно также учитывать, как на этот вопрос смотрит богословие, раскрывающее более глубокие духовные смыслы.

Подходы в богословии

Некоторые библеисты 19–20 веков полагали, что в текстах Ветхого Завета сохранились следы более древних мифологических представлений Ближнего Востока — шумерских, аккадских и ханаанских. По их мнению, библейское мировоззрение изначально опиралось на матриархальные мотивы, которые позже были переосмыслены и адаптированы под патриархальную картину мира. В рамках этой интерпретации земля в Библии воспринимается как женское начало, вступающее в со-творчество с Богом. Вместе Бог и земля приводят к жизни человека. Однако сегодня такая точка зрения считается устаревшей и не подтверждается большинством современных исследователей.

Американский богослов Стэнли Гренц в своих работах выделял четыре основных подхода к тому, как в Ветхом Завете осмысляется пол и род Бога. Эти подходы по-разному объясняют, почему Священное Писание использует гендерно окрашенные образы при описании Божественного.

Первый подход предлагает демифологизировать образный язык и не воспринимать буквально гендерные грамматические формы, используемые в отношении Бога. Гренц подчёркивал: авторы Писания описывали Бога с помощью человеческих характеристик, чтобы сделать Его более понятным для читателя. Однако Бог не является ни мужчиной, ни женщиной — Он не имеет пола вообще и находится за пределами человеческих категорий. Сама Библия последовательно подчёркивает различие между Богом и человеком, как, например, в словах: «Бог — не человек» (1 Царств 15:29).

Второй подход воспринимает библейские описания Бога как указание на наличие у Него определённого пола. Такая позиция нередко приводит к выводу, что Бог — мужской по природе, а иногда даже к утверждению, что Бог буквально является мужчиной. Феминистские теологи резко критикуют эту точку зрения. Одним из наиболее известных откликов стала фраза Мэри Дейли, которая изучала теологию с феминистских позиций: «Если Бог — мужчина, то мужчина и есть бог». Стоит отметить, что эта максимa не принимается никакой церковью.

Третий подход стремится распределить божественные черты по гендерному принципу: Отцу и Сыну приписываются мужские характеристики, а Святому Духу — женские. В некоторых версиях этой модели женское начало связывается не только с Духом, но и с Сыном. Однако библейские тексты, особенно Новый Завет, не дают оснований для такого разделения. Один и тот же Яхве, который в одних случаях изображается как сострадательный и любящий, в других прямо именуется Отцом. Даже те метафоры, где Бог проявляет черты, традиционно считающиеся женскими, используются наряду с образом отцовства и не предполагают смены пола.

Четвёртый подход, самый феминистский, предлагает радикально переосмыслить образ Бога. В этом взгляде божественное предстает как женское начало — либо через возвращение к древнему образу Великой Матери, символа плодородия и заботы, либо через новое прочтение христианской Троицы с акцентом на Софию — фигуру, олицетворяющую божественную мудрость. В таком представлении Бог воспринимается не как отец, а как мать — источник жизни, заботы и творческой силы.

Библейские тексты действительно допускают сравнение Бога с матерью. Пророк Исайя передаёт слова Бога: «как утешает кого-либо мать его, так утешу Я вас» (Исайя 66:13) и «забудет ли женщина грудное дитя своё, чтобы не пожалеть сына чрева своего? Но если бы и она забыла, то Я не забуду тебя» (Исайя 49:15). Эти образы подчёркивают нежность и силу Божьей любви, вмещающей также и материнские черты.

Однако ни в Ветхом, ни в Новом Завете Бог прямо не называется матерью. Это указывает на принципиальное отличие Творца от сотворённого мира: Бог выходит за пределы человеческих категорий, включая пол. Употребление мужского рода в описании Бога отражает не Его сущность, а историческую и культурную форму религиозного древнееврейского языка.

Попытки обнаружить в доисторических верованиях первичный образ женского божества — так называемую Великую Мать — не дали убедительных результатов. Предположение, что в основании религиозной традиции скрыта женская ипостась Бога, не подтверждается ни библейскими источниками, ни данными древневосточной культуры. А образ Софии, хотя и обозначен в языке женским родом, не предстает в Писании как отдельное женское божество.

Исследовательница Фраймер-Кенски писала: «мы обычно представляем отца как карающего, а мать — как сострадательную, и склонны называть те места, где Бог выражает сострадание, “материнскими местами”, а те, где Бог произносит суд или объявляет наказание, — “отцовскими местами”. Однако сам библейский текст не проводит такого разделения, и Бог как родитель выходит за рамки нашего гендерированного представления о родительских ролях. Один и тот же родитель может быть одновременно и строгим, и сострадательным, и наказующим, и эмоциональным».

Американская пресвитерианская служительница Элизабет Ахтемейер предложила убедительное объяснение, почему в Библии Бог определяет Себя преимущественно через мужские образы — в отличие от религий Древнего Востока, где представлены как боги, так и богини. По её мнению, это совсем связано не с патриархальным характером библейской культуры. Ахтемейер утверждает: такая языковая стратегия помогает избежать смешения Творца с творением — риска, характерного для религий, где божества имеют женский облик и тесно связаны с природными циклами, рождением и сексуальностью:

Основная причина этого обозначения Бога как мужского заключается в том, что Бог Библии не позволит себе быть отождествленным со своим творением… Если Бог изображен с использованием женского языка, сразу же возникают образы ношения в чреве, рождения и вскармливания… Женская богиня породила мир! Но если творение исходит из тела божества, оно разделяет субстанцию божества; божество находится в, через и под всеми вещами, и поэтому всё является божественным… Если Бог отождествляется с творением, в конечном итоге мы сами становимся богами и богинями — а это величайший первозданный грех (Бытие 3). В ответ на возражение, что обращение к Богу как «она» не обязательно ведёт к подобному отождествлению, Ахтемейер подчёркивает: в реальности такое смешение почти всегда возникает. Несмотря на теоретические оговорки, многие феминистские тексты демонстрируют тенденцию к отождествлению женского образа Бога с природой, землёй, телесностью и рождением, что стирает грань между Творцом и творением.

Критики аргумента, предложенного Ахтемейер, указывают, что и мужские метафоры в отношении Бога могут вести к сакрализованию сексуальности — так же, как и женские. В религиях Древнего Востока мужские божества нередко проявляют сексуальную активность наравне с богинями. Отсюда возникает вопрос: почему Бог в библейской традиции представлен именно как «он», а не «она»?

Библия прямо не отвечает на этот вопрос. Однако, по мнению Ахтемейер, можно предположить, что опасность полного отождествления Яхве с богиней — а значит, и с сакральной сексуальностью и функцией рождения — была выше, чем при мужской метафоре. Женское начало, особенно в контексте древних культур, тесно связывалось с деторождением и сексуальной функцией. Эта связь воспринималась как естественная и непосредственная.

Библеистка Тиква Фраймер-Кенски сделала важное наблюдение на примере шумерской культуры, которое можно отнести ко многим религиозным системам Древнего Востока. Она писала, что мужчины могли играть социальные роли, не привязанные к анатомии, тогда как женская сила воспринималась как прямо обусловленная телом. Богини управляют процессами воспроизводства, сексуальности и плодородия — функциями, которые общество считает квинтэссенцией женской природы. Женщину, будь то человек или божество, ассоциируют прежде всего с телесностью, а именно с репродуктивной функцией, где главную роль играет влагалище — орган, биологически уникальный и незаменимый в этих процессах.

У Бога нет пола

И третий, и четвёртый подходы не соответствуют ни структуре самих библейских текстов, ни древневосточному религиозному контексту. Библейская образность, где Бог представлен через мужские и женские метафоры, не свидетельствует о том, что Бог онтологически, то есть по своему бытию, является мужчиной или женщиной.

С первых строк Писания — начиная с рассказа о сотворении мира в книге Бытия — становится очевидно: еврейская традиция выходит за рамки деления на мужское и женское. Человек создан по образу Бога и отражает в себе черты, присущие Творцу: способность вступать в отношения, быть единым в многообразии и взаимодействовать с иным. При этом сексуальность относится только к сотворённому миру и не затрагивает природу самого Бога. В этом смысле Бог остаётся радикально «иным» по отношению к любому творению.

В отличие от божеств древневосточных культов, часто наделённых сексуальными чертами и функциями, Яхве в Писании лишён физических признаков пола. Он не оплодотворяет землю через акт совокупления, как это делают боги плодородия. Бог сразу наделяет землю способностью приносить плод и продолжает поддерживать жизнь — без участия в сексуальных действиях. В Ветхом Завете также нет ни одного упоминания о супруге Яхве или о каком-либо божественном партнёрстве.

Хотя в Ветхом Завете встречается как мужская, так и женская образность в описании Бога, она остаётся строго метафорической. Пророки и поэты приписывают Ему качества, знакомые по человеческому опыту материнства — сострадание, заботу, нежность. Однако ни один из этих образов не придаёт женскому началу сакрального статуса. Напротив, отказ от сакрализации женского остаётся принципиальной чертой библейского Богопредставления.

Франко-американский теолог Сэмюэль Люсьен Терриен подчёркивал ключевое отличие древнего Израиля от его соседей в представлении о связи сексуальности и божественности. В отличие от религий Ближнего Востока и Средиземноморья, израильская вера настаивала на полной трансцендентности Бога по отношению к природе. Яхвисты, псалмопевцы, пророки и мудрецы никогда не отождествляли Бога с природными силами. Именно поэтому они не мыслили Его в категориях сексуальности. Бог не был для них ни мужчиной, ни женщиной.

Хотя древние израильтяне не боялись темы сексуальности, они ясно отделяли её от сферы священного. Сексуальность, по их убеждению, не могла служить способом общения с Богом. При этом язык, с помощью которого они говорили о Боге, естественно опирался на человеческий опыт. Отсюда — и мужские, и женские черты, которыми описывались Его действия и качества.

Противостояние попыткам отождествить Творца с творением — одна из центральных тем Писания. Именно это богословское различие и стало причиной отказа Израиля от культов плодородия, характерных для ханаанской религиозной традиции, где сексуальность обожествлялась. Библия сознательно избегает приписывания Богу женского начала таким образом, чтобы не дать повода к возвращению к этим представлениям.

Тем не менее, Писание ясно показывает: хотя Бог обозначается как «Он», это не означает, что мужское полностью исчерпывает Его сущность. На самом деле Яхве превосходит любые сексуальные категории. Он остаётся вне бинарного деления на мужское и женское.

Что говорит Церковь

Для ранних отцов Церкви было характерно одно общее богословское направление: они часто использовали материнские образы для описания Бога, но избегали женских местоимений.

Так, Климент Александрийский подчеркивал в Боге и материнские, и отцовские качества, но при этом не прибегал к женскому языку. Блаженный Августин также использовал метафоры, связанные с женственностью. Эти примеры отражают общую богословскую установку: даже когда Бог описывается через образы, связанные с материнством, это не означает признание в Нём женской природы.

Святой Иоанн Дамаскин пояснял: у человека рождение связано с различием полов — требуется участие мужчины и женщины. У Бога этот принцип не действует. Он писал: «у человека природа — мужская или женская… А Бог, превосходящий всё и всякое постижение, — без такового различия». Святой Григорий Нисский, комментируя «Бог сотворил человека… мужчину и женщину» (Бытие 1:27), подчёркивал: «в Божием образе нет разделения на мужское и женское».

Ранние христианские мыслители предупреждали: буквальное представление Бога как существа с полом — грубая ошибка. Так, Тертуллиан иронизировал: приписывать Богу пол — то же, что ставить Его в один ряд с языческими богами, рожающими детей. Святой Григорий Богослов писал: «Для нас Бог — Отец, ибо Он родил Сына прежде всех век, и Бог — Мать, ибо заботится и питает создание; но по существу — Бог ни то, ни другое, потому что превосходит всякое наше слово».

Это — общее направление богословия. Но есть ли различия между самими церквями?

Православная церковь

Православное богословие утверждает: Бог по Своей природе превосходит любые человеческие представления, включая категории пола. Он — Дух (от Иоанна 4:24): невидимый, нематериальный, лишённый тела и, соответственно, каких-либо физических признаков, связанных с мужским или женским полом. Все три Лица Троицы по Своей божественной сущности не относятся ни к мужскому, ни к женскому роду.

Православные догматические тексты также подчёркивают: Бог — бесплотный Совершенный Дух. Например, Катехизис Русской Православной Церкви учит: Бог невидим и бестелесен, у Него нет ни рук, ни ног, ни какого-либо «внешнего вида» в материальном понимании. Следовательно, говорить о каком-либо поле Бога — неприменимо. Это общее убеждение объединяет все Поместные Православные Церкви — Русскую, Греческую, Сербскую, Антиохийскую и другие.

При этом православное богословие использует местоимения и формы мужского рода в отношении Бога. Однако это не означает отнесения Его к мужскому полу. Здесь действует языковая закономерность: в языках с грамматическим родом (например, в славянских или романских) мужской род часто выполняет обобщающую функцию. Он может обозначать и мужчин, и женщин. Женский род, напротив, всегда конкретен. В языках же, где грамматического рода нет (например, в тюркских), подобного противопоставления не существует: одно местоимение может обозначать лиц любого пола; тогда и не было бы надобности в этой дискуссии.

В первые века христианства православная иконография избегала прямого изображения Бога-Отца. Это соответствовало библейскому утверждению: «Бога не видел никто никогда» (от Иоанна 1:18). Церковь допускала лишь символические образы Святой Троицы. Наиболее каноничным стало изображение Ветхозаветной Троицы — трёх Ангелов, посетивших Авраама (Бытие 18). Именно такой образ использовал Андрей Рублёв в своей знаменитой иконе. Все три ангела изображены почти одинаковыми и бесполыми, что выражает догматическую истину: Бог по Своему существу вне пола, хотя и может являть Себя в виде Мужей, говорящих голосом Господа.

Андрей Рублёв, «Троица», 15 век

Позднее, в 16–17 веках, в России возникли изображения так называемой «Новозаветной Троицы», где Бог Отец представлен в образе старца с седой бородой, Сын — в виде молодого Иисуса, а Дух Святой — в виде голубя. Церковь отнеслась к этой антропоморфной (то есть придающей Богу человеческие черты) тенденции с настороженностью. Большой Московский собор 1667 года постановил, что Бога Отца нельзя изображать в человеческом виде, за исключением тех случаев, когда сам Бог открыл Себя так, например, как «Ветхий деньми» в видении пророка (Даниил 7:9). Такое решение предохраняло верующих от ошибочного восприятия Бога как «мужчины» в обычном смысле.

В начале 20 века в русской богословской мысли появилось учение о Божественной Софии (Премудрости Божией), которое развивали философы и богословы, такие как Владимир Соловьёв и протоиерей Сергий Булгаков. Они пытались ввести в богословие образ «вечной женственности» — женское измерение Божества. Однако Церковь отвергла такие идеи, увидев в них угрозу догмату о Троице. В 1935 году Русская Зарубежная Церковь официально осудила «софиологию» отца Булгакова как противоречащую православному вероучению.

Современные богословы подчёркивают, что христианство с самого начала знало: Бог не является мужчиной в человеческом смысле. Протоиерей Александр Шмеман отмечал, что язык Писания формировался не под влиянием социальных стереотипов, а в рамках откровения. Бог называет Себя Отцом, чтобы передать отношения любви, а не половые характеристики. Митрополит Каллист (Уэр) указывал: в Боге одновременно присутствуют и превосходятся качества, которые люди обычно связывают с обоими полами. Его милость подобна материнской любви, сила — отцовской, но Сам Бог по существу — выше пола.

Католическая церковь

Катехизис Католической Церкви (№239) подчёркивает: Бог превосходит человеческое различие полов. Он не мужчина и не женщина — Он есть Бог. В документе объясняется, что традиционное обращение к Богу как к Отцу отражает два ключевых аспекта: во-первых, Бог — источник всего сущего и владыка мира; во-вторых, Он — заботливый и добрый родитель, близкий каждому человеку.

Хотя в богословской традиции закрепились мужские формы обращения к Богу, Катехизис уточняет: эти формы не следует понимать буквально. Бог не обладает телом, а значит, не имеет пола в человеческом смысле.

Катехизис указывает, что человеческое отцовство может лишь частично отразить подлинную сущность Божьего отцовства. Опыт земных родителей помогает человеку начать постигать Бога, но этот опыт ограничен и подвержен искажению.

Таким образом, богословский язык использует понятные человеку образы, чтобы выразить неисчерпаемую и трансцендентную (то есть выходящую за пределы человеческого опыта) природу Бога. Как подчёркивает ККЦ: «Никто не является отцом так, как Бог — Отец».

Протестантизм

Во вступлении к сборнику «Лекционарий с инклюзивным языком», изданному Американским Национальным советом церквей — объединением ряда протестантских конфессий, — говорится: Бог, Которому поклонялись авторы Библии и Которому поклоняются в Церкви сегодня, не может рассматриваться как обладающий полом, расой или цветом кожи.

Морморны

Церковь Иисуса Христа Святых последних дней (мормоны) придерживается отличной от большинства христианских конфессий трактовки Троицы: Отец, Сын и Святой Дух представляют собой трёх отдельных личностей, каждая из которых — мужского пола и мужской природы. Кроме того, мормонское богословие утверждает существование Небесной Матери — божественной супруги Бога Отца. Согласно этому учению, все люди являются духовными детьми этих двух небесных родителей.

Вывод

Библейский текст последовательно описывает Бога в мужском роде, так о Нём и стоит говорить. Однако важно понимать: когда речь идёт о «мужском роде» или «мужественности» Бога, имеется в виду именно грамматический род русского языка, а не биологический пол или сексуальные характеристики. Но при этом сам род не делает Бога мужчиной в человеческом понимании.

Следует также отметить, что использование мужского рода в отношении Бога не накладывает ограничений на инклюзивный язык при общении между людьми. Библия говорит о Боге особым образом, но это не означает запрета на уважительное и разнообразное языковое выражение в других контекстах.

---

➔ Подпишитесь на наш Телеграм-канал

---

Литература и источники

• Иоанн Дамаскин. Точное изложение Православной веры.
• Achtemeier, Elizabeth. Why God Is Not Mother: A Response to Feminist GodTalk in the Church.
• Daly, Mary. Beyond God the Father: Toward a Philosophy of Women’s Liberation.
• Davidson, Richard M. Flame of Yahweh: Sexuality in the Old Testament.
• Frymer‑Kensky, Tikva. Law and Philosophy: The Case of Sex in the Bible.
• Grenz, Stanley J. Is God Sexual? Human Embodiment and the Christian Conception of God.

• Теги:
• Теория